На данный момент банковская система РФ, как и всех других стран, находится в условиях мирового финансового кризиса, первопричиной которого является кризис саб-прайм в Америке (кризис ипотеки для заемщиков низкой кредитоспособности). Деньги, выданные под залог, стали значительно превышать стоимость самого заложенного имущества, что само по себе противоречит сущности ипотеки. Политика, направленная на стабильный рост стоимости недвижимости, в результате оказалась несостоятельной, так же как и попытки повысить процентные ставки по ипотеке, поскольку доля некредитоспособных заемщиков в общем объеме ипотечных кредитов оказалось просто огромной. Это оказало огромное значение в появлении и развитии кризисных проявлений в реальной экономике, финансовой и социальной сфере.
Но, несмотря на то, что ипотека является важной частью реальной экономики, следует учитывать, что ипотечная эмиссия осуществляется под реальные ценности, и вряд ли даже серьезные негативные явления в этой области могут привести к краху мировой валютной системы. Большего внимания заслуживает мировой валютный рынок, ежедневный объем операций на котором составляет почти шестую часть всего американского ипотечного долга. По сути, от него зависит напрямую или косвенно экономика практически всех мировых игроков (стран). Усугубила эту зависимость новая конфигурация валютных отношений, пришедшая на замену «золотому стандарту денег», когда фиксированность золотого содержания бумажных денег давала устойчивые валютные курсы. Сегодня деньги фактически потеряли свою товарную основу, стали в большей степени виртуальными (что вполне соответствует процессам глобализации и ускорения развития экономики), а курсы валют перешли от фиксированных твердых к «плавающим» и меняющимся каждый день. Это создало благодатную почву для получения денег из денег, проще говоря, извлечения прибыли из спекулятивных операций. Это не замедлило сказаться на качественном содержании трансакций валютного рынка.
К моменту начала кризиса доля спекулятивных операций уже перевалила за рубеж в 90 % от всех банковских операций, и 5-7 % трансакций, связанных с реальной экономикой, не могли поддерживать саму функциональность валютного рынка. Банки де-факто стали структурами, обслуживающими спекулятивные денежные потоки. Доля «реальных сильных» денег в структуре ликвидности коммерческих банков приблизилась к мизерному порогу в 1 %, а остальные near money (в пер. «почти деньги») не замедлили проявить свой негатив в отношении доверия к этим финансовым институтам.
Вполне понятно, что долго так продолжаться не могло, и глобальный финансовый кризис, спровоцированный кризисом ипотечным, стал быстро «набирать обороты». В дальнейшем все стало напоминать раскачивающуюся лодку. Паника, естественно возникшая после (да и до) официального признания проявлений кризиса, вызвала массовый отток инвестиций, существенную долю которых составляют депозитные инвестиции населения, спешно «вынимающего» свои сбережения из раскачивающихся финансовых структур. А это в свою очередь привело последние к потере ликвидности и порогу банкротства. Банки, вынужденные поддерживать ликвидность своих активов, перестали выдавать кредиты, и масса предприятий, не имеющая возможности перекредитоваться и обеспечить свое производство, начала проводить сокращение штатов, а во многих случаях просто закрываться. Увольнение стало принимать устрашающие глобальные масштабы, а рост безработицы и, естественно, платежеспособности населения снова ударил по тем же финансовым структурам. Лодка стала раскачиваться больше и больше, и теперь вопрос, удастся ли ее уберечь от полного затопления, стал не просто актуальным, а жизненно важным.
